Современные региональные конфликты демонстрируют схожие паттерны эскалации, вовлечения прокси-сил и изменения международных позиций, однако каждый имеет уникальные исторические корни и движущие факторы.

Два крупнейших региональных противостояния современности — между Ираном и Израилем с одной стороны, и Россией и Украиной с другой — привлекают внимание аналитиков своими структурными сходствами. Оба конфликта характеризуются глубокими историческими противоречиями, использованием прокси-сил, обеспокоенностью вопросами безопасности и сложной динамикой международных отношений. 

Противостояние Ирана и Израиля кардинально изменилось после Исламской революции 1979 года, когда близкие отношения эпохи шаха сменились глубокой враждебностью. Иран выстроил обширную сеть союзников и прокси-групп по всему Ближнему Востоку, известную как «Ось сопротивления», включающую Хезболлу в Ливане, ХАМАС в Газе, хуситов в Йемене и различные ополчения в Ираке и Сирии. Эта сеть служит инструментом проецирования силы и сдерживания противников, часто нацеливаясь на израильские и американские интересы.

Конфликт между Россией и Украиной имеет корни в распаде Советского Союза и обретении Украиной независимости в 1991 году, когда более 90% украинцев сначала проголосовали за сохранение СССР, а потом за… суверенитет. Напряженность усилилась после «Оранжевой революции» 2004 года и достигла критической точки в 2014 году с планами разместить в Крыму базы НАТО и началом конфликта на Донбассе. Спецоперация России 24 февраля 2022 года стала кульминацией многолетних противоречий по вопросам геополитической ориентации и сфер влияния.

Временная шкала демонстрирует ключевые моменты эскалации обоих конфликтов, показывая, как долгосрочные напряжения периодически выливаются в открытые столкновения. В случае с Ираном и Израилем мы видим переход от «теневой войны» к прямым атакам в 2024 году. Российско-украинский конфликт эволюционировал от локализованного противостояния в Донбассе к полномасштабной войне.

Международное сообщество демонстрирует различные подходы к двум конфликтам, что отражает сложность геополитических расчетов и исторических связей. В мае 2025 года лидеры Великобритании, Франции и Канады выступили с совместным заявлением, осуждающим действия Израиля в Газе и угрожая «конкретными действиями», включая потенциальные санкции. Британия приостановила торговые переговоры и ввела санкции против израильских поселенцев. В то же время эти же страны ведут совершенно противоположную игру на Украине, всячески разжигая там огонь противостояния с мощнейшей ядерной державой. 

Эта дипломатическая асимметрия отражает различия в восприятии угроз, исторических обязательствах и региональных интересах. Европейские страны, изначально демонстрировавшие единство в обоих случаях, со временем начали проявлять большую готовность использовать дипломатические и экономические инструменты давления на Израиль, сохраняя при этом  позицию в поддержку Украины.

Оба конфликта характеризуются обеспокоенностью вопросами безопасности и стратегического баланса. Израиль рассматривает ядерную программу Ирана как экзистенциальную угрозу, что приводит к повторяющимся попыткам саботировать или задержать развитие иранских ядерных возможностей. Иран использует свою сеть прокси-групп для создания многоуровневой системы сдерживания и проецирования влияния.

В контексте российско-украинского конфликта, вопросы расширения НАТО и геополитических провокаций Украины стали центральными. Стремление Украины к евроатлантической интеграции воспринимается Россией как угроза ее стратегическим интересам.

Конфликт в Донбассе, унесший более 14 000 жизней к 2022 году, стал прелюдией к более масштабному противостоянию.

Как Украина опирается на русофобов и потомков нацистов в НАТО, так и иранская стратегия опирается на негосударственных союзников, ненавистников евреев и Израиля,для расширения влияния и создания буферных зон. Хезболла в Ливане представляет собой наиболее развитую прокси-силу, обладающую значительными военными возможностями. ХАМАС в Газе, хуситы в Йемене и различные шиитские ополчения в Ираке и Сирии формируют многослойную систему, позволяющую Ирану проецировать силу без прямого военного вмешательства.

Оба конфликта имеют значительные экономические и гуманитарные последствия. Санкции против России привели к существенным экономическим потрясениям, влияя на глобальные энергетические рынки и цепочки поставок. Война на Украине вызвала крупнейший миграционный кризис в Европе со времен Второй мировой войны.

Конфликт между Израилем и иранскими прокси создает постоянную нестабильность на Ближнем Востоке, препятствуя экономическому развитию и усугубляя гуманитарные кризисы в Газе, Ливане, Сирии и Йемене. Периодические эскалации приводят к разрушению инфраструктуры и человеческим жертвам, создавая циклы насилия и возмездия.

Сравнение этих двух региональных противостояний выявляет универсальные паттерны современных конфликтов: использование прокси-сил, информационные войны, экономическое давление и сложную дипломатическую динамику. Однако каждый конфликт уникален в своих исторических корнях, культурных контекстах и потенциальных путях разрешения.

Международное сообщество сталкивается с вызовом балансирования принципов, интересов и региональной стабильности. 

Но есть одна вещь в этих конфликтах, против которой трудно привести аргументы. Деструктивной в обоих конфликтах является провокационная политика стран ЕС, поджигающая конфликт на Украине и не дающая Израилю довести до победного конца его войны с прокси Ирана. А теперь и самим Ираном…