Премьеру  столь яркого, необычного спектакля в оригинальном, редчайшем жанре, под загадочным названием «Боже мой!», на днях представили в столичном театре «Шалом».

Это — пьеса – диалог и комедия – мистический триллер, созданная по пьесе израильского драматурга Анат Гов, где исполнители главных ролей рассуждают на сцене о непростых вещах нашего бытия: как поверить в то, во что невозможно поверить, если твоим пациентом становится Бог, как заставить себя протянуть руку помощи тому, кого, кажется, ты должен ненавидеть, что становится в жизни самым главным, когда приближается апокалипсис, и как над всем этим посмеяться?

Периодически, страсти на сцене накаляются до предела, а внимание гостей вечера, в зависимости от ситуации, неосознанно переключается то на одного, то на другого актёра.

Как итог, нам был представлен синтез остроумных, ироничных разговоров, несочетаемых жанров, парадоксальных проишествий, содержательных, мудрых, философских размышлений. И всё это — в напряженной, гнетущей атмосфере отчаяния, с проблеском надежды, заставляя глубоко задуматься, а некоторых людей — даже всплакнуть, сопереживая героям, которым поначалу так трудно поверить друг другу.

Мне стало любопытно узнать побольше и о личности драматурга Анат Гов. Выяснилось, что объект моего исследования – известная израильская писательница, сценарист, которую еще называют певцом силы, жизни и веры. Она окончила Высшую школу искусств Тельмы Эллин, по специальности «театр». А позже, год проучилась на театральном факультете Тель-Авивского университета.

Одна из её самых известных пьес называется «Счастливый конец». Эта последняя работа Анат Гов – история о звезде театра, которой поставлен неутешительный диагноз. Героиня попадает в мир онкологической клиники. В этой автобиографической пьесе, написанной в последний год жизни, автор говорит о мужестве перед лицом смерти и о том, что человек может противопоставить своей боли. Герои её творений – всегда обычные люди, которые очень многое теряют, но в то же время и приобретают.

По задумке проекта «Боже мой!», симпатичный израильский психолог Элла, задаёт на своём приёме вопросы неизвестному и загадочному пациенту, чтобы помочь ему справиться с внутренними переживаниями. Спектакль также сопровождается редкими обращениями актёров к зрительному залу. Психолог и её пациент объясняют, что вот сейчас нам нужно представить знойное лето и просторный светлый дом, а позже — сына психолога, ребенка с особенностями, который часто заглядывает в кабинет своей мамы, где идёт беседа.

В ходе терапевтического сеанса выясняется, что тот самый удивительный пациент Б. — давно и серьёзно болен, а последние несколько тысяч лет и вовсе пребывает в депрессии. Странный мужчина в шляпе (Бог) — просит Эллу называть себя просто «Б», уверяя, что на следующей неделе ему исполнится 5785 лет. Зрители узнают, что по специальности он – «творец», причём — довольно известный, а вот на вопросы о родителях отвечает тяжело, «со скрипом», то есть раскрывается он перед Эллой – далеко не сразу, очень долго думает над ответами. Видно, что встреча даётся обоим героям — весьма непросто.

Вскоре выясняется, что в кресле психолога — сирота от рождения, который никогда не получал психологическую помощь. И это моментально огорчает Эллу: «Если бы вы раньше обратились к психологу, вам сейчас было бы гораздо легче! А раз у вас нет матери, так кого же мы будем обвинять во всех ваших горестях?!» — под общий смех зала восклицает она, к тому же, активно сомневается, что ему нужен специалист её профиля, а не врач — психиатр, способный выписать её странному гостю соответствующие, корректирующие медикаменты.

В этой, столь необычной, запомнившейся мне сценической постановке, удивляет и будоражит буквально всё, включая, конечно же, декорации в зале – вокруг актёров – тёмное, мрачное, «выжженное поле», сгоревшие книги, полки, рассыпающиеся после пожара музыкальные инструменты, пыль, сажа и копоть, обугленный пол и шторы, почерневшая домашняя утварь, а еще легкий дымок, окутывающий происходящие здесь события. За столь непривычную сценографию нужно поблагодарить талантливую художницу Анастасию Азарх — выпускницу Школы-студии МХАТ, ранее сотрудничавшую с такими театрами, как «Сатирикон», «Новая опера», Театром Сатиры, Театром Наций и другими.

Надо отдать должное, что изначально, идея подобного «чёрного», унылого, безрадостного пространства родилась именно у режиссера Олега Липовецкого, когда тот увидел в сети фотографию сгоревшего театрального зала. Кстати, говоря о своей работе, худрук «Шалома» объясняет, что и сам много раз обращался к Богу, но, по его словам, последний — дается человеку по его вере: «Как красота живет в глазах смотрящего, так и ответы находит ищущий. Одно я точно знаю, Бог необходим человеку, как надежда. А театр – главное место действия этого спектакля, как и главный герой. Потому что собирает людей вместе подумать, посмеяться над своими страхами и обрести надежду, а значит и веру.»

Как вы уже поняли, в постановке, представляющей из себя насыщенный чувствами, переживаниями, глубокими, сильными эмоциями диалог двух личностей, играют только два актера: стройная блондинка в белом костюме (актриса Анна Котляр), которую зрители «Шалома» помнят по работам в «Полной иллюминации», «В начале было…», «Исходе» и других и загадочный пациент Б. (Дмитрий Уросов), известный нам, как Моисей в «Исходе»», дед в «Полной иллюминации», Сотворец во «В начале было…», Янкель в «Поезде жизни» и пр.

В трудах над своим образом, актёр Дмитрий Уросов руководствовался принципом, что мы созданы по образу и подобию Бога: «Я черпал всё из самого себя. Так создал меня Бог, ведь я — его творение».

А актриса Анна Котляр уверена, что женская магия и сила, как и много лет назад, так и сейчас, способны спасти от боли и зла мир и всё человечество: «Топливо, подогревающее мою любовь к этому спектаклю – это вера. Несмотря на то, что ты многое в жизни не понимаешь, например, почему Бог поступил именно так, а не иначе, и откуда в мире порой такая жестокость… Ты многое не можешь объяснить. Просто в сложный момент жизни — в Него веришь, и это спасает. Поэтому, считаю, что никогда не стоит отчаиваться…» — говорит она. А ответ на свой личный вопрос, почему героиня актрисы одета именно в широкий белый костюм, который, как кажется, ей немного велик, я получила гораздо позже, о чём, конечно же, далее расскажу и вам.

Также, следует добавить, что в премьерном спектакле «Боже мой!» одну из важнейших ролей исполняет свет, искусно фокусирующий человеческое внимание то тут, то там. Художником по свету здесь стал Заслуженный деятель культуры РФ, театральный педагог, неоднократный номинант «Золотой Маски», обладатель «Золотого софита» (2020) Евгений Ганзбург, создавший световое оформление ряда спектаклей в драматических, музыкальных театрах и театрах кукол. Например, в знаменитой Мариинке он сочинял световые партитуры для «Волшебной флейты», «Свадьбы Фигаро», «Очарованного странника», «Идиота», «Летучей мыши»: «Свет организует пространство, выделяя главное и скрывая ненужное, направляет взгляд зрителя, объединяет актеров и пространство сцены, проявляет объём предметов, помогает сцене дышать, а действию развиваться. Свет живёт и даёт свою силу всему на сцене, свет – чистая, божественная энергия.» — с гордостью произнёс он.

А ещё, в «Боже мой!» — потрясающая музыка, то холодящая, то согревающая, то волнующая, то успокаивающая. Павел Ховрачев — ответственный за музыкальное звучание в спектакле, сотрудничает с этим театром не первый раз. Его предыдущей блестящей работой в «Шаломе» стал «Люблинский штукарь». Он объясняет, что в мелодиях, звучащих в этот вечер со сцены, заложено «гудящее и перекатывающееся пространство пустоты, погружающее зрителя в ткань спектакля»: «Отголосками поначалу становятся и лирические фрагменты, музыкальные вкрапления, однако ближе к концу они слышатся уже более ясно и подчеркивают трогательность финала, в итоге оставляя зрителя с чем-то светлым.»

Поразило и удивительное сопровождение «Боже мой!» трогательной видеохроникой и фантастическими, неизбитыми спецэффектами – то безжалостное пламя словно охватывает сцену, и вся мебель и шторы поглощены очищающим огнём, то на белом костюме Анны Котляр (вот и ответ на мой вопрос о белой одежде психолога!), в мгновение ставшем экраном, транслируются душераздирающие, черно – белые сцены войн, сражений, Холокоста, человеческих бед, слёз, конфликтов и катастроф. Во всем этом, разумеется, люди винят Бога, который, как оказалось по сюжету, из-за своей болезни и слабости, был тут совсем ни при чём.

Абсолютно новым, непредсказуемым для меня стал ранее описанный момент, когда актёры периодически прерывались в исполнении своих ролей и переходили к чтению ремарок и комментариев, обсуждая с залом, что зрители должны сейчас представить, или как им, Анне и Дмитрию, лучше и правильнее играть в спектакле Бога и психолога, в столь интригующих обстоятельствах. Однако, мне думается, что без этих добавок, без этого, кратковременного «выхода» из своих образов и ролей, это новое, мощное сценическое действо смотрелось бы гораздо реалистичнее, искреннее и правдоподобнее. Ведь такие «актёрские» перерывы в игре то и дело прерывали и погружение зрителя в сам спектакль, его безусловную веру в происходящее и сочувствие своим героям. И это при том, что настроиться на ход пьесы, полностью отключившись в мыслях от всего остального, для нас, гостей данной премьеры, итак было процессом постепенным и весьма не быстрым. Но, повторюсь, это — только моё мнение, а конечное решение, конечно же, остается за именитым, уважаемым режиссером, маэстро Олегом Липовецким.

Отрадно, что этот динамичный, живой спектакль, полный сложностей, травматических, болезненных ситуаций, проблем, бед, разочарований, в которые попадает человек в процессе всей своей жизни, заканчивается позитивно, на светлой ноте, с неизменной верой в будущее, как и хотели его создатели. И когда сын Эллы, аутист, не произносящий с рождения ни слова, в конце пьесы заговорил, слёзы выступили не только на глазах поражённой, отчаявшейся за эти годы «сценической» матери мальчика, но и на моих глазах тоже. Это очень правильно – обязательно давать в конце лучик надежды и добра.

Знаю, что первая встреча спектакля «Боже мой!» со зрителями — стала неким волнительным, ответственным экзаменом для всей его команды, но в конце показа, её по праву и заслуженно ожидали горы цветов, овации, смех и слёзы от того, что всё получилось именно так, как надо, как и было задумано.

А в завершении своего повествования, хочется подчеркнуть, что я всегда очень любила приходить в этот уютный театр на Варшавской, с тонким национальным колоритом, посещая его до этого много лет, ещё когда им руководил легендарный актёр и режиссёр Александр Левенбук, увы, недавно покинувший этот мир. И какое-то время, признаюсь, мне казалось, что никто не сможет его заменить и оживить это, ненадолго замершее детище, также вкладывая в него всю свою душу, время, силы, мастерство и сердце, всю свою любовь.

К счастью, я ошибалась. В последнее время, как раз благодаря режиссёру Олегу Липовецкому и его потрясающей, профессиональной команде, которая относится к своим зрителям с большим теплом, заботой и вниманием, постоянно удивляя их новыми работами и наполняя вдохновением, счастьем, внутренне обогащая, театр «Шалом» снова ожил, заиграл новыми, свежими красками, став гостеприимным, приветливым домом для самых разных гостей, москвичей и туристов, радуя их сильным, оригинальным репертуаром со своим лицом, который нельзя больше увидеть ни на одной другой театральной площадке.

Так держать! И до новых встреч в театре «Шалом».